Поскольку в 2010 году южная часть Эльбруса была закрыта по известным причинам, мы решили переключиться на северную сторону горы. Этот маршрут без преувеличения обладает множеством преимуществ, включая удивительно красивые окружающие пейзажи и малолюдность. Уже на отметке в три тысячи семьсот метров из-за снегопадов тропа часто исчезала, но это позволяло нам насладиться сезоном по полной. Примерно в середине сезона сюда прибыла группа индонезийцев со своим гидом — семь человек. Из них пятеро, можно сказать, не имели никакого горного опыта, а двое имели некоторый опыт походов в горной местности. Особого внимания заслуживал один из участников, который был особенно уникальным, так как у него не было ноги.
В те дни они гуляли по окрестным водопадам и по огромной поляне. Стоит сказать, что действительно есть люди, которые поднимаются в горы, даже не имея ноги. Например, британец как-то взошел на Эверест, несмотря на ампутацию обеих ног ниже колена. Однако нашему герою было еще труднее: он в молодости попал под поезд, и оставшаяся часть ноги оказалась слишком короткой для установки протеза. Он приехал попробовать подняться на северную сторону Эльбруса, на маршрут, где нет ни канатной дороги, ни ратраков.
Гид позже признался, что не очень верил в успех восхождения этого особенного человека, хотя у него был опыт подъема на вершину с детьми, пожилыми людьми и людьми с различными отклонениями. Бывали разные случаи, но этот выделялся среди всех остальных. Первый акклиматизационный выход сразу показал, что задача будет сложной. На ровных участках наш восходитель даже обгонял физически здоровых спутников, но на склонах, особенно на каменистых или сыпучих, ему было труднее, чем самым неподготовленным участникам. На костыли он установил специальные «кошки», которые сам выточил из нержавеющей стали, и сделал ручки так, чтобы они могли регулироваться по длине.
Несмотря на то, что нашему герою было уже за пятьдесят, он был в отличной физической форме. Он пересек пустыню на велосипеде за семь дней, проехав восемьсот километров, много плавал и часто ходил, в том числе и по горам. Как ни парадоксально, но ему не дали разрешение подняться на самую высокую точку Индонезии, объяснив, что это слишком опасно для него. Тогда он решил приехать в Россию, чтобы доказать, что сможет взойти на самую высокую точку Европы. Вершина Эльбруса, вероятно, дала бы ему много новых возможностей и вдохновила бы других поверить в него еще больше. Была одна сложность: индонезийцы не учитывали резервные дни и хотели взойти на вершину именно в День независимости Индонезии. Сложно сказать, на что они надеялись в такой ситуации, ведь погода на Эльбрусе непредсказуема.
На второй день группа с вещами отправилась к приюту, а личные вещи восходителя с особыми потребностями пришлось нести портеру. Примечательно, что он единственный из всей группы ни разу не принял помощи гида на сложных участках перед приютом, даже среди больших камней.
На следующий день группа не смогла выполнить программу и подняться к отметке в четыре тысячи семьсот метров: двое участников повернули обратно почти сразу от лагеря, а оставшиеся пятеро не смогли подняться физически. Это вызвало сомнения насчет восхождения. Важно было стартовать как можно ближе к вершине, поэтому мы пошли на ночевку на высоту в четыре тысячи восемьсот метров, где стоял упавший вертолет. Вскоре нас накрыла сильная метель. Видимость была всего десять метров, а ветер был такой, что сбивал с ног. Было ясно, что спуститься вниз займет намного больше времени, чем идти к лагерю.
Инструктор принял решение собрать всех и отправить наверх с ассистентом, а сам остался с одним из спутников и мужчиной с особыми потребностями. Снег лежал уже по колено, идти на костылях становилось все труднее, и спутники не представляли, как ему помочь. Изо всех сил они старались копать траншею, но из-за ветра она быстро заметалась. Неподалеку от вертолета поставили палатки. Тогда всем хотелось чая, и инструкторы принялись его заваривать, но вдруг я почувствовал запах керосина: оказалось, в месте, где набирали снег для чая, были следы гидравлической жидкости из упавшего вертолета. Пришлось мыть котел и готовить чай заново. В такой погоде никто из участников еще не оказывался, воля к жизни у них была подавлена, аппетита не было, и они ели приготовленный суп через силу. Однако сон был крепким.
К вечеру оптимизма у всех становилось все меньше, но гид завел будильник на три часа ночи. Ночью ветер был яростный, раскачивал вертолет. Гид перенес будильник на пять утра, и, когда солнце осветило горизонт, ветер немного стих, появилась надежда на успех. У некоторых участников настроение было подавленным, но поступила четкая команда подниматься. Высота четыре тысячи восемьсот метров уже внушала оптимизм, а свежий утренний ветерок бодрил. Все были связаны в связки, и мужчина с особыми потребностями опять преодолевал путь по колено в снегу, хотя тропа была вытоптана по максимуму. Остальные попутчики двигались не спеша, и временами даже требовали больше внимания к себе, хотя были физически здоровы. Казалось бы, рядом идет человек без ноги — какие могут быть жалобы?
Мужчина с особыми потребностями оказался действительно выносливым и морально, и физически. При подходе к седлу погода улучшилась, но вид подъема на вершину поразил его, и он заявил, что не сможет продолжить восхождение. На тот момент оставалось еще четверо восходителей, готовых идти дальше. Встал сложный вопрос: один инструктор не мог спустить мужчину с костылями вниз, но отправлять сразу двоих гидов тоже было нельзя. Пришлось уговаривать его и поить чаем. Это придало ему сил и уверенности, и он продолжил подъем.
На больших камнях морены перед приютом восходителю было особенно сложно, сказывались высота, сильный ветер, крутой склон и накопленная усталость, но до вершины оставалось немного. Инструкторы фиксировали веревку, и он подтягивался, иногда пытаясь идти, но склон был очень крутой. Несколько раз гиды пытались ему помочь, но он не принимал помощи. Даже на морене он был единственным, кто шел без посторонней помощи. Ему было важно сделать все самому. И вот, спустя некоторое время, все оказались на плато. Остальные участники не ушли далеко, а один гид даже отстал. Восходителя с ограниченными возможностями было не остановить, у него открылось второе дыхание, и, достигнув вершины, он не смог сдержать эмоций и заплакал.
На спуске инструкторы привязали мужчину и помогали ему, а другие участники смотрели с небольшой завистью, но мы отказали им в аналогичной помощи. В какой-то момент начали улетать термосы, варежки, телефон и другие вещи. Спуск требовал поддержания темпа, несмотря ни на что, а лагерь на наших плечах увеличивал нагрузку. На отметке четыре тысячи восемьсот метров даже инструкторы выглядели очень уставшими, и участники предлагали им помощь.
На высоте три тысячи семьсот метров, в основном лагере, давно погасли последние солнечные лучи. Но вся группа на отметке четыре тысячи пятьсот метров еще пыталась наслаждаться последним теплом. Спешить было некуда, из облаков выбрались, но до лагеря дошли затемно. Большие рюкзаки не давали замерзнуть, даже когда все были только в термобелье. Инструкторы медленно тащили мужчину с особыми потребностями, который уже едва отзывался, но продолжал подгребать руками, когда его об этом просили. Как только прошли зону трещин, напряжение спало, и все испытали что-то похожее на эйфорию, мечтая не о душе, а о новых вершинах.