Top.Mail.Ru

Как я тренировался перед восхождением на Эльбрус (радиальные выходы)

Как только мы прибыли, сразу решили не перегружать себя и все оставшееся время посвятить прогулкам на свежем воздухе. В начале мы решили немного пройтись от Терскола в сторону Чегетской поляны, что составляет примерно полтора километра на равной высоте. Мы немного перекусили в местных кафе и, скажу, что цены здесь действительно приятно удивили.

Что касается нашей первой пешей тренировки, то мы отправились к станции Азау, по вполне хорошей асфальтированной дороге. Дорога протяженностью около четырех-пяти километров поднимается примерно на двести метров. Высота станции составляет две тысячи триста пятьдесят метров. Помню, когда мы шли по асфальту, задумались о том, что нам стоит больше заниматься бегом по утрам и отказаться от своих вредных привычек. Как только мы достигли поляны Азау, у нас возникло желание присесть на скамейку и отдохнуть. Жизнь там действительно бурлит: множество кафе, канатная дорога постоянно перевозила людей, а вокруг звучала музыка. Особенно бросались в глаза люди, которые вернулись с Эльбруса — у них были какие-то безумные глаза и обожженные лица. После непродолжительного отдыха мы решили вернуться обратно. Дорога вниз была гораздо приятнее и легче, по сути, это был отдых. Мы осмотрели лавинные пушки, стоящие на обочине дороги, и пришли к выводу, что они находятся в очень плохом состоянии, и у нас появились сомнения, могут ли они вообще стрелять. Поужинав в одном из кафе, мы пошли спать. На следующий день нам предстояло отправиться на Чегет. Мы проснулись около девяти утра и начали собираться. Все рассказывали о своих снах. Сон на высоте более двух тысяч метров действительно отличается от сна на равнине. Интересно, что ты четко помнишь, о чем снилось. Сны яркие, но сюжеты часто кошмарные. Когда мы собирались, я допустил ошибку, решив, что на высоте три тысячи двести-три тысячи триста метров будет очень холодно, и надел свой любимый горнолыжный костюм, который всегда выручает, даже при минус двадцати градусах. Я также решил испытать альпинистские ботинки одного знакомого из Москвы. В таком виде я отправился в сторону Чегетской поляны. По дороге я начал осознавать, что эти ботинки явно не для меня: они сильно натирали ноги, и это, конечно, не радовало. Тем не менее, мысли о вершине не оставляли меня в покое, и я продолжал подниматься. Сначала мы старались держаться вместе, как одна группа, но это не удалось, поскольку у всех был разный уровень подготовки. Два москвича бегали по восемь километров каждое утро, и понятно, что они быстро ускакали вверх. У меня даже возникла ассоциация с ратраками. Мы же еле двигались в самом хвосте, обливаясь потом. Первые триста метров казались мне особенно трудными. Постепенно мой организм начал адаптироваться к сложным условиям, и я выработал свой ритм: пять минут подниматься, минуту отдыхать и так далее. Комбинезон мешал мне, я расстегнул его до пояса и закатал рукава, но это не помогло — было слишком жарко и душно. Единственным утешением были великолепные виды на Баксанское ущелье. Глядя вниз, трудно было поверить, что я смог подняться на такую высоту собственными ногами. Мы достигли кафе за два часа, где решили сделать привал. Пройдя пешком этот путь, я понял, что работники канатной дороги берут деньги не зря. Создавалось впечатление, что подъем стоит значительно больше, чем цена на канатку. Что касается второй очереди Чегета, она показалась мне проще, по крайней мере, по моим ощущениям. Возможно, мой организм уже привык к нагрузкам. Перед нами открывались невероятные виды, и я даже увидел красивое облако, напоминающее сказочного персонажа. Как только мы поднялись по тропинке, огибающей гору, мы заметили, что к вершине ведет тропа среди камней. Вершина немного напоминала пупырь, а затем каменная гряда поднималась вверх. Чтобы продолжить путь по этой гряде, требуется специальное альпинистское снаряжение, без него нельзя. Поскольку у нас его не было, мы сфотографировались, полюбовались могучим Эльбрусом и отправились вниз. Дорога обратно была намного легче. Единственной проблемой оставались мои альпинистские ботинки, которые продолжали натирать ноги, но теперь в других местах. Один из попутчиков натер ноги еще больше и спускался на канатке. Мы спустились втроем, на спуск у нас ушло около полутора часов, а вода в пластиковых бутылках закончилась.

На последнем спуске ноги еле держали меня. К счастью, нас ждал ароматный горячий чай. Я никогда не пил такого вкусного чая в своей жизни. В тот момент есть мне совсем не хотелось, и это было странно. Тем не менее, пришлось заставить себя поесть. Не спеша мы добрались до дома, приняли душ и, осмотрев свои ноги, расстроились, увидев множество мозолей. Мы быстро обработали их и легли спать. На этот раз сны были уже не такими яркими, как прежде.

На следующий день мы рано утром отправились к местным спасателям, чтобы выяснить, нужен ли нам инструктор. И стоит отметить, что они действительно умеют пугать. Они рассказали много страшных историй о восходителях, отправлявшихся в поход без инструктора. Выслушав все эти истории, мы окончательно решили заручиться поддержкой квалифицированного инструктора. Мы заказали услуги инструктора на три дня. На второй день у нас был запланирован выход в сторону скал Пастухова, а на третий — восхождение на вершину Эльбруса. После визита к спасателям мы отправились на второе радикальное восхождение. Мы двигались вдоль водопада «Девичьи косы», обсерватории «Новый Кругозор» и к ледовой базе. Дорога к обсерватории была вполне нормальной: если бы ее немного расчистить, на джипе можно было бы проехать. Однако мы еще не успели восстановиться после Чегета, и дорога далась нам непросто. К водопаду мы шли более двух часов. Я понял, что у меня совершенно нет сил идти дальше, и решил отдохнуть возле водопада, подождать попутчиков. Я посидел на камнях и стал искать тропу, чтобы подойти ближе к воде. В начале мне пришлось ползти по траве и камням, но потом я нашел тропу, которую не было видно с дороги. По ней я дошел к воде. Честно говоря, ничего более вкусного я не пил в своей жизни. Я напился вволю и набрал воды с собой. После этого мои силы восстанавливались. Не знаю, что на это повлияло: может, вода была чем-то заряжена или просто открылась второе дыхание. Я быстро добрался до обсерватории, заметив, что остановок не делал. Я двигался вверх, как автомат. Время в пути до обсерватории заняло около часа. У развилки возле обсерватории я нашел небольшой пакет с продуктами. Оказалось, что это оставили ребята, которые шли до нас: грецкие орехи и курага. Подкрепившись, я почувствовал себя лучше и решил немного поэкспериментировать — попробовать пробежать вверх по горе. Я пробежал метров сто, потом шел немного пешком, а потом снова бегал. В таком ритме я догнал одного из попутчиков, и мы шли вместе. Дороги уже не было, но мы медленно продвигались по камням. Как только поднялись выше обсерватории на двести пятьдесят метров, заметили, что камни стали крупнее. Мне пришлось совмещать ходьбу и альпинизм. В тот момент я понял, что в кроссовках дальше идти не смогу: для такой поверхности нужна специальная обувь, фиксирующая голеностоп. В треккинговых кроссовках я мог подвернуть ногу, и тогда всем было бы непросто. Я немного полюбовался на соседнее ущелье, сделал несколько снимков и пошел вниз. Спуск по каменной гряде был фантастическим: вокруг необыкновенная красота, только великан Эльбрус выше, а горный воздух сложно с чем-либо сравнить. Вокруг царила тишина и полное одиночество. То, что я чувствовал, невозможно передать словами, это может понять только тот, кто там побывал.

Когда я спустился к обсерватории, увидел одного из попутчиков, который сидел и любовался природой, ожидая остальных. Мы пошли вниз вместе. Спуск занял у нас около двух с половиной часов, за это время мы сделали только один привал у водопада. Мой попутчик пытался подойти к воде, чтобы сделать хорошие фотографии под струями, но в итоге получил огромным булыжником по плечу, что было к счастью, ведь могло быть хуже. Выяснилось, что этот водопад может сбрасывать камни. В это время солнце начало прятаться за горы, и внезапно нагнали облака, начался дождь. Я успел сделать отличный снимок, как солнце пробивается через облака. Дорога к ледовой станции на высоте три тысячи четыреста метров была завалена большими камнями, особенно в верхней части. Мы шли по едва заметной тропе, и один из самых опытных восходителей едва успел добраться до кровати, упал на нее и отказался от ужина.